Елизавете Виндзор было двадцать шесть лет, когда она взошла на престол. Часы показывали 10:15. Вошла старшая принцесса, герцогиня Глостерская,два ее маленьких сына медленно шагали по обе стороны от матери. За ними шла герцогиня Кентская и трое ее детей. Принцесса Маргарет выглядела принцессой из волшебной сказки. Королева Елизавета, королева-мать, торжественно-величественная, вся ее разноцветная аристократическая свита… Снова музыка. Принц с лепными чертами лица, разодетый в золотой и темно-синий цвета королевского флота и поверх — в мантию волшебно-алого бархата. Адмирал флота, его королевское высочество герцог Эдинбургский, кавалер ордена Подвязки, кавалер ордена Чертополоха — муж королевы, отец наследника престола, четырехлетнего принца Чарльза. Мы встали — все 8000 человек. Мы чувствовали отстраненность, напряжение. Аббатство наполнялось звуками органа и скрипок. Чисто, уверенно прозвучали звенящие голоса вестминстерского хора: «Виват, регина Елизавета! Виват, виват, виват!» И вдруг нам не захотелось ее видеть. Но неумолимое шествие могущества и величия приближалось. Высшие церковные чины стояли прямо, отстраненно. Государственные чиновники несли регалии, которые сегодня станут тяжким грузом для девушки, известной нам под именем Лилибет. И наконец вошла она — королева! На челе — диадема с драгоценными камнями. С плеч спускается королевская мантия алого бархата, отделанная горностаем и золотым галуном, ее тяжелый, длинный шлейф несут шесть фрейлин в белом с золотом. Архиепископ вывел ее к нам. Не знаю, как звучали наши голоса, но мы все в едином порыве закричали: «Боже, храни королеву Елизавету!» Она подошла к трону, на глазах матери и семьи. Села, держа в руках книгу. Архиепископ зачитал текст присяги: — Клянешься ли торжественно и нерушимо править народом Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Южно-Африканского Союза, Пакистана и Цейлона, и владений и прочих территорий, буде сыщутся на них подданные, в согласии с законом и обычаем? И недрогнувшим голосом она ответила: «Клянусь». Что чувствовала она — прекрасное создание посреди маленького золотого поля, под направленными на нее взглядами смятенной нации, девушка, ставшая средоточием власти? Могла ли она чувствовать что-нибудь, кроме ощущения нереальности происходящего? Колотилось ли от волнения ее сердце? Увлажнялись ли ее ладони, дрожали ли губы? Раздалась величественная музыка Генделя. Лорд обер-гофмейстер и хранительница гардероба подошли к королеве и сняли с нее мантию, диадему и драгоценности. На отделанное камнями и вышивкой платье накинули простое льняное одеяние, оставили ее неукрашенной. Вдруг она вновь стала той Елизаветой, которую мы знали. Одетая в простое белое платье, со светло-каштановыми, слегка вьющимися волосами, обрамляющими молодое, серьезное лицо, ожидающая от нас сочувствия в главный момент службы — помазание, благословение и посвящение. Теперь это был храм. Теперь мы могли молиться. И это все, что мы могли, хотя нам хотелось протянуть к ней руки, дотронуться до нее, ободрить, сказать, что она не одинока. Она смотрелась такой беззащитной. Ее муж, мать, сестра смотрели, как она подходит к старинному, с высокой спинкой, сиденью. Они тоже чувствовали ее одиночество — это читалось по их лицам. Мы четко видели лишь одно лицо — Джеффри, архиепископа Кентерберийского, принимавшего от декана Вестминстера священное миро, которое тот наливал из золотого флакона в ложечку. Мы смотрели, как он серьезно и сосредоточенно погрузил пальцы в миро и помазал сперва руки Елизаветы Второй, затем грудь и голову, и слушали слова священного таинства. — … Да будет глава твоя помазана священным миром, яко цари, священники и пророки помазаны были, иже царь Соломон священником Цадоком, иже Натан Пророк, тако будь помазана и ты, царица над человеками, коих Господь Бог твой вверяет в твое управление… Все, что можно было сказать, все, что хотелось произнести, было: «Господи, помоги ей и нам». Вот и все. Облаченную в белое женскую фигуру, коленопреклоненную, будто Жанна д'Арк, благословили, накинули на нее, как стихарь, белый Colobium Sindonis, поверх него золотую одежду с длинными рукавами, супертунику и пояс. Ей был передан и принят обратно государственный меч, она коснулась золотых шпор. Она протянула маленькие запястья, и на них закрепили золотые «браслеты искренности и мудрости». В королевской мантии она совершенно утонула. Мы стояли в ожидании. Архиепископ взял огромную сияющую корону и возложил ее на алтарь. Она тоже ждала, в золотом облачении, с нагруженными руками, затерявшись на мощном деревянном троне. Выше, еще выше взмывала корона в руках архиепископа над ее головой. Вот его руки плавно опустились. Вдруг послышался шелест, будто внезапный ветер зашевелил листву. Тысячи благородных господ и дам подняли свои короны. Тяжелая корона на все время земной жизни была водружена на голову королевы. Целый лес лилий расцвел в воздухе и плавно осел — это мелькнули белые руки пэресс, надевающих свои короны. И громкий возглас исторгся из самого сердца нации: «Боже, храни королеву!» (Ридер — корреспондент «Дейли миррор».) Если кто-то дочитал, то узнает, что дарятся следующие монеты: Юбилейная монета 25 пенсов(крона)1977 Cеребряный юбилей царствования Елизаветы II; 1 crown 100th Race meeting, Falkland Islands 2012 Dollar Canada 2012 (c какой-то местной гагарой плывущей по воде); 10 центов 1987 Canada 2 пенса Falkland Islands 2011; 50 центов «Парусник „Endavour“. 2006, New Zeland Half penny 1955; 10 центов 1994 Australia; 5 центов 2006 Australia 2 цента 2006 Solomon Islands Five pence, Isle of Man 1976 Five new pence, Isle of Man 1975 10 cents East Caribbean States 1991 Пообещать постараюсь в день, когда Елизавета отметит свой следующий день рождения.
![[244741]](https://static.daru-dar.org/c100/app/files/default/user_avatar.gif){kind=avatar}
beta
Русский 
English (US) 
English (UK) 
Українська 
Беларуская 
Polski 
Français
Комментарии